«Можно бояться, переживать, страдать и продолжать жить»

06.24.2014

В связи с последними событиями, когда вся страна напряженно следит за поисками похищенных террористами молодых ребят, мы обратились к психотерапевту и известной израильской русскоязычной писательнице Виктории Райхер.

- Что отвечать ребенку, когда он спрашивает о похищении и как объяснить, что, возможно, такие истории могут закончиться для похищенных смертью…

- Во-первых, это зависит от того, сколько лет ребенку. Детям до трех лет нет смысла выдавать лишних подробностей. Если они спросят маму или папу, что случилось в стране, почему все говорят о каких-то «ребятах» и кто кого украл, отвечать стоит максимально доступным языком: есть плохие люди, есть враги. Эти враги совершают ужасные поступки, крадут людей и даже убивают. Но мы здесь, в нашей стране, делаем все возможное, чтобы спасти тех, кого украли.

Главное здесь не слова, а тон и ощущения родителя на момент разговора. Маленький ребенок сам по себе ничего не чувствует по поводу внешних ситуаций, у него еще нет опыта – составить представление о происходящем. Он «ловит» эмоции окружающих и, как может, переваривает их. Если родитель волнуется, нервничает, плачет, то это и есть то, что воспринимает ребенок: все очень плохо, надо бояться и переживать. Если волнуются и плачут все окружающие, ребенок заплачет тоже, но не потому, что он что-то понял, а потому, что сам факт переживания окружающих его пугает.

Если мы хотим, чтобы ребенок успокоился, расслабился – с ним стоит поговорить спокойно, не нагнетая эмоций. Он в любом случае вынесет из разговора не столько смысл слов, сколько ощущение. И то ощущение, которое ему стоит дать, это «плохие вещи случаются, но мы с ними справимся». 

- Что же касается детей постарше?
- Они уже могут сами услышать историю похищения, прийти к родителям и сформулировать довольно внятно тот же самый вопрос, который вы мне задали в начале нашего интервью. Что делать? Говорить правду, не врать, не выдумывать, но говорить дозировано, соответственно возрасту ребенка.

- Что значит «дозировано»?
- Значит, не надо пытаться объяснить всю историю и причины арабо-израильского конфликта и различные политические мнения на этот счет. Прежде всего, стоит спросить ребенка, что именно он слышал, откуда, что подумал сам. После этого – внести коррективы в услышанное, сделать его более понятным для ребенка, более вмещающимся в детское сознание.

Говорить практически то же, что и малышам, но более распространёнными предложениями, говорить, что вся страна делает все возможное, что у нас есть враги и, к сожалению, такие ситуации бывают… Не надо убеждать ребенка, что «больше такого не случится» и «все точно будет хорошо», потому что это неправда. Нужно создать ощущение «несмотря на то, что происходят такие ужасные вещи, мы делаем и сделаем все возможное, чтобы с ними справиться». Вот это - правда.

И вновь, очень важно, в каком состоянии вопрос застал родителя. На «горячие», пугающие темы с детьми не стоит разговаривать в состоянии истерики, глотая слезы. Ребенку лучше ответит тот, кто может спокойно вести диалог, а не тот, кто постоянно проверяет свой айфон в поисках новой информации о пропавших подростках.  

- Надо ли, чтобы ребенок слушал новости?
- Отчего мы все смотрим и слушаем новости, когда что-то происходит? Нас охватывает тревога, страх, а новости создают иллюзию участия в процессе, как бы делают нас частью событий. Поэтому до какого-то уровня они работают успокоительным, в том числе и детям: «я знаю, что происходит» воспринимается как «я минимально владею ситуацией». Кстати, на детском канале израильского телевидения есть отдельная новостная передача.

Но в повышенных дозах новости превращаются в возбудитель и даже в наркотик, они уже не добавляют информации, а только гоняют по кругу одни и те же эмоции, подогревая их. Детям не стоит подолгу смотреть выпуски специальных новостей. Достаточно, скажем, десяти минут в день, максимум – по десять минут утром и вечером. Новости должны быть подконтрольны и ограничиваться волей и желанием людей, а не окончанием работы телеканала.

Новостную передачу дети могут посмотреть вместе с родителями. Досмотрели – выключили. Поговорили об увиденном, обсудили свои ощущения, тревоги и страхи. И закрыли тему. С одной стороны, дети получили информацию, тревожную, негативную, – с другой стороны, в этом процессе участвовали и родители, которые разъяснили им ситуацию, успокоили. Если же ребенок неотрывно смотрит телевизор, у него может появиться ощущение, что из вот таких страшных новостей и состоит вся жизнь, и его уровень тревожности вырастет далеко за рамки любых конкретных событий. А это может привести к ночным кошмарам, страшным снам, повышенной нервозности и даже панике. 

Родители – не боги. Они могут ответить далеко не на любой вопрос, от них не зависит огромная часть происходящего в мире, они даже не всегда могут гарантировать своему ребенку его личную безопасность. Но зато они могут убедить ребенка, что он может к ним придти в любой ситуации, что они готовы обсуждать с ним любую тему, не будут тянуть время, а поговорят и объяснят все доступно его пониманию. Не нужно втягивать ребенка в свои переживания, но важно уметь разделить с ним его собственные. Понять их, дать им выход, обсудить, сделать выводы – и закрыть тему, освободив ребенка от постоянных мыслей об одном и том же. 

- Какой совет Вы можете дать родителям?
- В последние дни на автобусах вместо рекламы появилась растяжка «Верните наших сыновей!». Можно обратить внимание детей на эти плакаты: «Посмотри – видишь? Мы все думаем о наших пропавших мальчиках. При этом ходят автобусы, в них ездят люди, они ходят на работу, дети ходят в школу – жизнь продолжается. Можно бояться, переживать, страдать и продолжать жить».

- И все же, что сказать ребенку, если он спросит: «Что будет, если меня похитят?»
- Успокоить: «Тебя - не похитят. Ты не садишься один в попутные машины, ты не ездишь один, у тебя просто нет ситуаций в жизни, где бы это было возможно. И мы делаем все, чтобы такие ситуации не возникли».

Марина Концевая